 |
| Дон-Кихот, Санчо Панса и Сервантес на площади Испании в Мадриде |
Литераторам известно: читателя трудно увлечь положительным персонажем. Дон-Кихот, пожалуй, – единственный положительный персонаж в мировой литературе, книжку про которого читать необычайно интересно. Неужели это – исключение из правил? Или, может быть, хитроумный идальго все же герой не совсем положительный?
На самом деле, те, кто читал эту книгу еще при жизни автора, ничего положительного в Дон-Кихоте не видели и безжалостно смеялись над приключениями незадачливого продолжателя дела рыцаря Ланселота. Чего, в конечном счете, и добивался Сервантес, для чего, собственно говоря, он и написал свой роман.
За что же писатель держал зло на невинного вроде бы дурачка из провинции?
Чтобы понять это, следует вспомнить историю Испании. Здесь почти восемь веков шла нескончаемая война между христианами и мусульманами. Эту войну принято называть Реконкистой («Отвоеванием»). В восьмом веке мусульмане захватили почти весь Иберийский полуостров за исключением северных, горных, областей. Уцелевшие на севере христианские королевства, то и дело, воевали друг с другом (нередко прибегая в этих междоусобицах к помощи мусульман). Но всё же постепенно они объединились и начали оттеснять мавров к югу.
На картах в учебниках ход Реконкисты на Иберийском полуострове чаще всего изображают как непрерывное наступление христиан с севера на юг. Однако эти края были слишком слабо населены. Поэтому о наступлении чьих бы то ни было войск сплошным фронтом не могло быть и речи. Для стремительного, сокрушающего, удара у противоборствующих сторон элементарно не хватало воинов. Поэтому продвижение христианских войск на юг было очень медленным. Немногочисленные населенные пункты то и дело переходили из рук в руки. А кроме них на пустынном горном плато закрепиться было негде.
Поэтому на отвоеванных землях христиане начали строить замки. Эти замки располагались на расстоянии приблизительно дня пути один от другого. Замок – "кастель", страна замков – "Кастилия". Так назвали королевство, вокруг которого стали собираться земли, образовавшие нынешнюю Испанию.
Основной военной силой христианских армий в постоянной войне с мусульманами были рыцари ордена госпитальеров. Многие из них перебрались на Иберийский полуостров после изгнания крестоносцев из Святой земли.
Кроме рыцарей, профессиональных воинов, увенчанных титулами, в Реконкисте участвовали также и идальго. Никакими документами свою принадлежность к благородному сословию они доказать не могли. Их привилегии подтверждались только личной храбростью и известностью среди других воинов. А главной надеждой каждого идальго было то, что король узнает о его подвигах и наградит храбреца полновесным титулом. Если не герцога или графа, то хотя бы барона.
Постоянная война не способствует расцвету культуры. Представление о тогдашнем соотношении культур христианской и мусульманской части Иберийского полуострова лучше всего дает роскошная соборная мечеть (Мескита) в Кордове, сооружение величественное и чарующее. Ее строительство в основном завершилось в конце 10-го века. Мескита сохранилась во всем своем великолепии только потому, что после завоевания Кордовы в 1236 году у христиан попросту не хватило ни сил, ни умения, чтобы ее разрушить. Только прорубили в центре огромной мечети потолок и разместили здесь небольшую церковь.
А вот мечеть в Севилье христианам все же снести удалось. Правда, не полностью. Прекрасный минарет Хиральда был превращен в колокольню. А рядом в 1401—1519 годах построили огромный и по-своему величественный собор, который, вероятно, занесен в книгу Гиннеса. Собор в Севилье – самый большой готический собор в мире и самый последний собор, построенный в этом стиле. По всей остальной Европе готика уже давно ушла в прошлое.
Испанская литература тоже отстала от прочей европейской изящной словесности на несколько веков. Давно забытые рыцарские романы пользовались у рыцарей и идальго (конечно, у тех, кто умел читать) бешеной популярностью и издавались еще при жизни Сервантеса. «Дон-Кихот» был написан еще и для того, чтобы похоронить, наконец, этот жанр.
Роман выщел в свет в 1605 году, через сто лет после окончания Реконкисты. В Испании за это время произошли большие изменения. Стране давно уже не требовалось такое количество пламенных героев, как раньше. Одни пассионарии уплыли в неведомые края, за океан. Спасибо Христофору Колумбу, открывшему новый континент! Другие воевали, переделывая во славу своего короля карту Европы. Однако изрядное количество благородных донов осело в провинции, где они вели жизнь бедную, но гордую. То есть, мечтая исключительно о военных подвигах, эти деревенские идальго ни в коем случае не включались в какую-либо полезную мирную деятельность. Как можно? Вдруг завтра война, а я устамши!
Убеждать в чем-либо их благородия было делом бессмысленным. Тем более что какого-то там Мигеля де Сервантеса Сааведра, хотя и храброго воина, но человека с сомнительной родословной, занимавшегося к тому же таким мерзким делом, как сбор налогов, эти самые благородия и слушать бы не стали. Оставалось только одно: предать этих деревенских индюков осмеянию. Дать одному из них в руки старое копье, одеть в латы, покрытые ржавчиной, посадить на полудохлую клячу и пустить по просторам родной Ламанчи на войну с ветряными мельницами.
Кстати о ветряных мельницах. Они были экспортированы из Голландии, которая в 1556 году стала частью Испанского королевства, и считались в метрополии последним достижением техники. До этого на Иберийском полуострове зерно мололи вручную. Вот еще один показатель страшной отсталости страны! Так что один из первых подвигов Дон-Кихота Ламанчского говорит не только о душевном исступлении героя, но и о том, как далеко он оказался позади своего времени. Только человек, просидевший в глуши много лет, мог пропустить внедрение в повседневную жизнь такого полезного изобретения, как ветряная мельница. И выбравшись прогуляться по окрестностям в поисках приключений, испугаться стоящих то здесь, то там странных белых башен-великанов, медленно размахивающих руками-крыльями. Испугаться и с перепугу атаковать их.
Итак, Сервантес в своей книге без всякой жалости посмеялся над благородными бездельниками, не желающими замечать, что времена уже изменились. Провинциальный идальго Алонсо Кихано, перечитавши рыцарских романов, решил совершать славные подвиги, чтобы стать – ни много, ни мало – королем.
Уже то, что он переименовал себя в Дон-Кихота, вызывало веселье у современников, тут же по созвучию вспоминавших сэра Ланселота, главного из рыцарей Круглого стола. Взятое же Дон-Кихотом прозвище «Ламанчский» только усиливало комический эффект.
Провинция Ламанча была родной не только Дон-Кихоту, но и его автору тоже. Кому же, как не Сервантесу знать, что эти места менее любого места в тогдашней Испании подходили для совершения подвигов. Пустыня, глушь и бедность, где ничего не происходит, да и не может произойти! Даже древний город Толедо был лишен короны. Короли перебрались севернее, в новую столицу, в Мадрид. И автору, и читателям было понятно, что никаких подвигов в Ламанче не совершить, а значит, и славы не снискать. «Странствующий рыцарь из Ламанчи» звучало так же смешно, как, к примеру, «граф Задрищенский».
Впрочем, короля играет свита. В книге Сервантеса Дон-Кихота окружает именно такая свита, целая толпа «манчего», обитателей Ламанчи. То один, то другой выходит из этого своеобразного хора, исполняет свою небольшую, но смачную партию и снова скрывается в толпе второстепенных персонажей. Один же из них, Санчо Панса, солирует, постоянно сопровождая своего патрона и разъясняя его деяния. Кстати, во многом благодаря сочувственным разъяснениям Санчо читатели романа изменили свое отношение к главному герою. Странствующий не в своем времени Дон-Кихот стал восприниматься с трогательным участием и жалостью.
Надо сказать, что все окружающие ясно видят: у несчастного сеньора Кихано «поехала крыша». Но они послушно «играют короля». Поддакивая возвышенным речам Дон-Кихота, они при случае обманут сумасшедшенького, а не выйдет – так побьют. Но при этом все манчего охотно принимают участие в игре. Ибо, подобно Санчо Пансе, тайно надеются: а вдруг из этого сумасшествия что-нибудь да получится? Куда как приятнее состоять губернатором при сумасшедшем короле Дон-Кихоте Ламанчском, чем ковыряться в земле этой самой Ламанчи. Не для белых людей такое занятие!
В самом деле, не для белых! Сельским хозяйством в тех районах Испании, которые раньше были мусульманскими (и в Ламанче, в том числе) занимались обращенные в христианство темнокожие мавры, мориски. Слово «мориск» происходит от испанского «marrón», «коричневый». В сельском хозяйстве мориски были высокими профессионалами. В засушливом климате они организовали орошаемое земледелие, благодаря чему кормили не только себя, но и всю страну. Естественно, что богатство «коричневых» морисков прирастало несравненно быстрее, чем богатство «белых» подданных испанского короля. Да и численность тоже, поскольку в монахи их не принимали.
В промежутке между выходом в свет первого и второго тома «Дон-Кихота», в 1609—1614 годах в Испании произошел, говоря советским языком «великий перелом». Морисков выслали из страны тем же манером, как в 1492 году выслали евреев: без разрешения продавать недвижимое имущество и вывозить драгоценности. То есть, фактически ограбив. Страна лишилась 5% своего населения, причем населения деятельного и не бедного. А «белым» манчего пришлось самим взяться за культивирование оливковых деревьев и выращивание скота. Так что не скончайся горестный идальго в конце второго тома, пришлось бы и ему погрузиться в рутину «малых дел».
- Путешествие по следам Дон-Кихота
- Судьба Мигеля Сервантеса
- Ламанча в 1980-е годы оставалась бедной и запущенной провинцией Испании.
- Мигель де Сервантес и его герои: Дон Кихот и Санчо Панса
- Дон-Кихот Ламанчский. Книга символов.
- Сервантес тоже еврей?
- Фон-Кихот
Комментарии
Отправить комментарий